Как видится ситуация кризиса 2008 года по прошествии года, что изменилось на нефтяном рынке, а что осталось прежним. Что принесет год 2010-й? Как будет развиваться мировая экономика и нефтяная индустрия дальше. Влияет ли Россия на нефтяные цены или нам отведена роль наблюдателя? На эти и другие вопросы отвечает Oil.Эксперт Виталий Бушуев, генеральный директор Института энергетических стратегий, один из авторов Энергетической стратегии России до 2030г. Предлагаем вашему вниманию первую часть интервью.

— То, что нефтяной фактор является определяющим для глобальной политики, для глобальной экономики и для обеспечения мировой инфраструктуры – это известно. Сегодня российский бюджет на 30% зависит от экспорта нефти. Любое колебание цены нефти на 1 доллар за баррель приводит к тому, что бюджет меняется порядка 5 млрд. долларов, это очень значительно, поэтому заставляет нас регулярно отслеживать ситуацию на мировых рынках. Надо сказать, что Россия повлиять на этот процесс практически не может, но должна учитывать ситуацию и тенденцию и, следовательно, свою экономику и политику выстраивать так, чтобы потери от снижения цен на нефть были минимальные, а доходы – максимальные.

— В разные исторические этапы на цену влияли разные ситуации и факторы. Если в 60-70 гг влиял монополизм транснациональных компаний, которые устанавливали эти цены, то в 80-х годах определяющим фактором было влияние стран ОПЕК. Главным образом, цены на нефть они формировали своими квотами на снижение или увеличение объемов добычи.

В середине 90-х гг или даже в конце 90-х определяющим фактором стала ситуация на рынке нефтяных фьючерсов. Объем сделок на нефтяных фьючерсах в десятки раз превышал объем реальных сделок. Это можно называть как угодно: спекулятивным, рыночным процессом, но именно после того, когда американцы разрешили своим инвестиционным и пенсионным фондам вкладывать деньги в нефтяные фьючерсы, туда потекли большие деньги. Причем доля спекулятивного капитала доходила до 75-80% от реальной стоимости. И эта ситуация наблюдалась с 2003 года по 2008г.

— Финансовые пузыри лопаются при достижении определенного предела. Причем, когда цена была на уровне $100-110 за баррель, эластичность спроса американской экономики была не существенной. Поэтому ни американский покупатель, ни правительство ничего не предпринимали для того, чтобы как-то ограничить эти цены. Более того, американцам были выгодны высокие цены на нефть. Они создавали дополнительные рабочие места, позволяли ориентироваться на тяжелую канадскую нефть и не зависеть от поставок с Ближнего Востока.

Нефтедоллары, масса которых росла, возвращались взамен машиностроительной, информационной и другой продукции, производимой в избытке в США и поставляемой за нефтедоллары Канаде, Мексике, странам Ближнего Востока.
Но как только цена приблизилась к $150, экономика США начала болезненно реагировать. Тогда Конгресс США провел несколько расследований и спекулянты поняли, что нужно уходить от этих рисковых денег в более спокойную гавань, так называемые американские казначейские облигации. Так Конгрессом был нажат своеобразный спусковой крючок, и цена нефти упала в 4 раза буквально за 3-4 месяца, начиная с лета 2008 года. Вся эта ситуация говорит о том, что эти деньги были фиктивные.
Ниже $30 цена на нефть упасть не могла, так как это было связано с минимальными издержками нефтяных компаний. Если цена упала бы ниже, а себестоимость добычи составляла именно эту величину, то нефтяные компании просто перестали бы добывать, и дефицит нефти привел бы снова к росту цены. Так и случилась, когда прибыль упала до нуля, то страны-члены ОПЕК резко сократили объем добычи, и не для того, чтобы поддержать цену, они вынуждены были это сделать из-за нерентабельности добычи. Поэтому с марта 2009 года цена нефти стала повышаться.

Это все прогнозировалось, так как рынок имеет свои определенные закономерности развития. Мы, кстати, еще в 2006 г. прогнозировали, что цена к середине 2008 г.будет $150, а потом упадет. Было два сценария падения – либо до $90,либо до $40. Все пошло по неблагоприятному варианту. Как никто не ждал, что цена поднимется до $150, так никто не ждал, что она упадет до $40. В панике делали прогнозы, что цена упадет и дальше и составит $5, но они не увенчались успехом, так же, как и прогнозы МЭА и «Газпрома», что цена резко поднимется до $250. Это были прогнозы, основанные на домыслах.

— С марта 2009 г. цена начала расти, мы прогнозировали это еще в 2006 г., как и то, что она поднимется к концу 2009 г. до $80. К средине 2010 г. она поднимется до $120, потом будет определенная волатильность и небольшое падение, и новый подъем случится к середине 2011г. А вот после 2011г. цена уйдет капитально вниз. Но поскольку вот уже 7-8 лет сбоев в наших прогнозах не было, может быть, конечно, небольшие отклонения в амплитуде, но, в целом, я думаю, так все и случится.

— Цена нефти – следствие накачивания деньгами виртуальной экономики. Больше $5 трл уже накачали, но эти деньги еще не дошли до реальной экономики, а может быть и не дойдут. Они будут стимулировать фондовые рынки. После марта этого года и фондовый рынок, и нефтяной рынок под влиянием свободных денег, которые, в основном, вложили американцы, стали разогреваться за счет спекулятивного капитала. Но я не могу сказать, что это имеет только негативную окраску, наличие позитивных настроений на фондовом рынке является стимулом к тому, что реальная экономика перестает паниковать и начинается процесс роста реального спроса и предложения, следовательно, реального производства.

Поэтому этот процесс идет, со сдвигом на полгода. И когда реальная экономика «всплывает» наверх, она является дополнительным стимулом роста спроса, в том числе и на нефтяные ресурсы, и цена нефти дополнительно поддерживается уже и экономическим спросом. Вот это может произойти в середине 2010г. или в середине 2011г.

Сегодня американцы должны соблюдать определенный баланс. Они не могут вложить в экономику большой объем денежной массы , так как это может привезти к инфляции, а инфляция и так существенная. Поэтому они, с одной стороны, борются за снижение инфляции, чтобы она не превысила 2, 5% и, поэтому притормаживают вливание денег. Осенью они притормозили вливание денег, цена немного упала. Сейчас вложили деньги – цена поднялась. К концу года они опять будут притормаживать, цена будет стабилизироваться.
Все это также связано с курсом доллара. Свободные деньги определяют и курс доллара. Курс доллара и цена на нефть – абсолютно скореллированные вещи. Динамика достаточно известная, достаточно прогнозируемая и у нас есть еще определенный запас времени до середины следующего года, когда цена поднимется, чтобы оптимально вложить средства. Но если мы опять ничего не будем делать, то мы просто «проедим» эти резервные, свободные деньги.

— Мы, к сожалению, сейчас не можем повлиять на цены на нефть, но мы можем использовать благоприятную ценовую конъюнктуру для того, чтобы стимулировать нефтяной сектор. Потому что этот сектор при высоких ценах может больше произвести, продать и больше вложить денег в бюджет, но самое главное, он может своими заказами поднять нашу отечественную промышленность.

Если нефтянка будет вкладывать деньги в нашу промышленность, то Минфин не сможет взять деньги и куда-то их перекачать, ведь если он даже и перекачивает, то в автопром, или еще непонятно куда, туда, где нет новых точек промышленного роста. Когда же ТЭК своими заказами стимулирует промышленность и инициирует сбыт этого товара, они будут стимулировать производство качественной машиностроительной продукции. И, тем самым, запустят процесс модернизации.
Ведь главным определяющим фактором стимулирования экономики является спрос. Спрос на наши нанотехнологии – штучный, копеечный. В массовом порядке нанотехнологии нашу промышленность не поднимут. Ее сможет поднять только спрос на массовые товары. Инновационный процесс обновления всей страны должен достигаться не путем того, что мы искусственно заставим слезть с нефтяной иглы, а мы с помощью нефтяной иглы сошьем цивильный костюм.

— Я бы в первую очередь сказал бы здесь об энергетике. Энергетического кризиса нет, не было и не предвидится. Уровень спроса изменился на мизерную величину, так что о кризисе не стоит и говорить. Инвестиции и спрос были, есть и будут. Другое дело, что мир находится на пороге кризиса мироустройства, экономического, политического и экологического кризиса. Можно спрогнозировать, что С 2012 по 2020 гг. разразится действительно настоящий мировой кризис. Хотя, опять же, он будет не энергетическим, энергетика будет его даже стабилизировать.

То, что нам сегодня кажется, что мы выходим из кризиса, это ничего не значит. Мы выходим из некого бумажного, финансового кризиса. Кризис был в том, что в 4 раза упали стоимость акций. Но от этого наше национальное богатство не изменилось. Рыночный фундаментализм, как и в 20-е годы 20 века перестал справляться с ситуацией. Длинные экономические циклы никто не отменял.

— В этой ситуации следует усилить влияние государства. Нужно создавать условия для перехода на другой качественный уровень в промышленности, стимулировать исследования. Нельзя игнорировать стратегические, фундаментальные отрасли.